Она была приятна, артистична, на неё обращали внимание весьма значимые мужчины, с неё писали картины… Всё это — не о даме из аристократического общества. О Домне Каликовой, красной партизанке, героине Гражданской войны. Тем, кому не известно это имя, наверняка, знаком установленный ей в Сыктывкаре памятник, весьма монументальный. Автор скульптуры, придерживаясь официальной версии, хотел, видимо, убедить жителей Коми в монументальности и самой Домны...
Домна Фёдоровна Каликова родилась 1 января 1896 года (в этом году — 125-летие), в крестьянской семье в Выльгорте. Кроме неё, у родителей было ещё трое детей. Отец был отходником, то есть занимался отхожей сезонной работой, часто подрабатывал на Урале. Умер рано, когда Домне было три года. В младенчестве скончались и братья Домны. Несмотря на трудности, которые начались в семье после смерти отца, Домне удалось научиться читать. Она схватывала всё на лету, поэтому старшей сестре Анне нужно было только показать ей азы грамоты. Потом, пусть и недолго, девочка ходила в церковно-приходскую школу. Выльгорт, и в ту пору, был большим селом, уступавшим по численности населения только Усть-Сысольску. В нём, помимо начальной школы, было мужское и женское земские училища, а также открытая властями по просьбе жителей народная библиотека -читальня. Домна очень хотела учиться. Из-за бедности она не окончила даже начальную школу. Огромную радость ей доставляла возможность читать книги, которые она брала в той же библиотеке, ведь в них для неё был целый мир — красивый, светлый, так не похожий на действительность.
Родное село Домны было местом, откуда вышли достаточно известные уже в то время российский философ, этнограф и писатель Каллистрат Жаков и этнограф, географ и писатель Василий Налимов. Оба родились в простых семьях и добились признания исключительно благодаря собственным способностям, труду и вере в себя. Знала ли об этом Домна? Наверняка знала. Придавало ли это ей силы? Скорее всего, да. О том, что она надеялась только на себя, предвидя свою яркую и исключительную судьбу, говорит следующий случай. В Выльгорте Домна познакомилась с серьёзным и обеспеченным господином из Усть-Сысольска ----- уездным агрономом Степаном Латкиным. Это была их первая встреча, во время которой девушка безоговорочно пресекла все попытки ухаживания со стороны важной персоны. В следующий раз жизнь сведёт их через несколько лет, и это опять будет поединок двух непримиримых противников.
Живя в Выльгорте, Домна подрабатывала нянькой у богатых людей, работала на кирпичном заводе. Потом они с матерью отправились на заработки за пределы родного села. Денег на дорогу не было, поэтому обе нанялись в прислуги на пароход. Работали в Архангельске, Устюге, Ярославле.
В Петрограде, куда Домна отправилась на заработки уже одна, судьба свела её с художником Александром Холоповым. Мир коми-зырян был тесен в столице Российской империи, а Холопов, хоть и был выпускником петербургской Академии художеств, вращаясь в обществе известных художников и архитекторов, являлся уроженцем деревни Кочпон, кем, как уверял, он и ощущал себя всю жизнь. Александр Холопов, который, кстати, станет первым профессиональным коми художником и автором многих архитектурных проектов, захотел нарисовать портрет молодой зырянки. Домна Каликова позировала ему несколько раз. К сожалению, портрет не сохранился.
В Петрограде Домна работала на фабрике по производству ситца, наматывала нитки на бобины. Именно в столице она увлеклась революционными идеями. Девушке из бедной семьи были по душе декларируемые революционерами равенство и братство. Она восприняла это как самую справедливую догму.
Так, Домна Каликова выбрала свой путь. Девушка из далёкого северного села участвовала в рабочих собраниях и митингах. Во время массовых волнений отличалась исключительной решительностью и смелостью, не раз рисковала жизнью. В одной из потасовок, когда рабочие пылись выгнать буржуев из особняка, полицейский даже выбил ей зуб… Осенью 1917-го, находясь в столице России, Домна стала свидетелем Октябрьской революции.
В 1918 году Каликова из-за сильного голода, возникшего в Петрограде, вернулась на родину. Работала в земельном отделе Усть-Сысольского горисполкома. Была членом выльгортского комитета бедноты, принимала активное участие в работе выльгортского культурно-просветительского кружка.
Домна с удовольствием участвовала в постановках спектаклей, перенося на сцену сюжеты прочитанных ею когда-то любимых книг. Девушка была одним из инициаторов показа в родном селе кинофильмов. В Усть-Сысольске в ту пору «синема» было уже не в диковинку, в Выльгорте же первый кинофильм был показан в 1918 году.
Сохранилась одна единственная фотография Домны. Каликова сделала её по рекомендации фотоотдела «Правды». На фото ей — 23. Всего через четыре месяца начнётся Гражданская война, и Домна в октябре 19-го вступит в партию большевиков, а затем – в летучий партизанский отряд.
Кстати, во время Гражданской в Коми не было никакой линии фронта. Силы сторон долгое время были примерно равны. Бои, в основном, проходили на Удоре, в Усть-Цильме, Ижме. Сёла и деревни могли по нескольку раз переходить из рук в руки. Особенностью междоусобицы была неимоверная жестокость как белых, так и красных – пленных практически не брали — закалывали штыками (берегли патроны) или бросали в прорубь.
Для того, чтобы попасть в Усть-Сысольский отряд красных партизан, куда женщин не брали, Домна прибегла к хитрости. Она укоротила себе волосы и переоделась в парня. Артистический дар помог, и в отряд её приняли как парня. Правда открылась потом. Каликова попала в подразделение, которое занималось разведкой. Она неоднократно пробиралась в тыл врага, приносила командованию ценные сведения о размещении и численности белогвардейских отрядов. Домна участвовала в перестрелках в Межадоре и в налёте на Визингу. Пока под Аныбом её, несмотря на то, что она была переодета в мужчину, не опознал доброволец отряда белых. Девушку отвезли в Помоздино, где находилась карательная рота белогвардейцев. Там, Домне предстояло встретится с человеком, о котором она давно забыла. Он же, по всей видимости, нет.
Бывший уездный агроном Степан Латкин при белых был назначен губернатором Усть-Сысольска. Личность в истории Коми края до сих пор считающаяся неоднозначной, он оставил о себе противоречивые воспоминания. Бесспорно одно (и сам «белый» губернатор подтверждал это), Латкин боролся за свою родину так, как понимал и чувствовал, как считал нужным.
Подчинённые Латкина начали применять казни в первые дни Гражданской. Для награждения отличившихся Архангельск выделил 37 Георгиевских крестов на роту в 250 человек. В погоне за высокой наградой бесчинства казнящих преступали все немыслимые рамки. Слух о них докатился до руководства. Новый начальник штаба белой армии Архангельска по согласованию с новым главнокомандующим войсками дал Латкину телеграмму: «Без суда и следствия расстрелы запрещаем, этим вы отпугнёте население. Расстреливать только явных преступников». На что Латкин сказал: «Хорошо. Расстреливать не будем. Будем топить».
Именно в руки подчиненных Латкина в декабре 1919 года попала партизанка Каликова. Классика жанра: она — красавица и разведчица, конечно же, ничего им не сказала. Её истязали и выбивали признания, а эта хрупкая, познавшая мир через призму книжных иллюзий, девушка оказалась сильней физической боли и страха смерти.
Будь другая ситуация, он, беседуя с ней мог бы пошутить на тему Мата Хари. Но и её арест, и допрос, и сама эта война — были слишком очевидны и осязаемы, чтобы не быть реальностью.
Её расстреляли 22 декабря 1919 года на льду Вычегды на окраине села Помоздино. Тело девушки оставили лежать на поверхности, запретив кому-либо её хоронить. 24 марта 1920 года к власти в крае пришли красные. Гроб с её телом везли из Помоздино в Усть-Сысольск под траурные мелодии, с митингами в каждом селе. Похоронили Домну при большом скоплении народа на Кирульском кладбище.
Все следующие десятилетия ей устанавливали бюсты и памятники; в её честь поставили оперу, написали картины. В 1950-х Каликова стала героиней романа Геннадия Фёдорова «Когда наступает рассвет». История красной разведчицы, которая, вроде бы, не похожа на судьбу Мата Хари, имеет с ней, всё же, хотя бы одно совпадение. На сегодняшний день у обеих женщин не существует места их последнего упокоения. Кладбище, на котором похоронили Домну Каликову было закрыто в начале 30-х . Некоторые сыктывкарцы перевезли останки своих близких на новое кладбище, а вот про Домну, у которой на тот момент не осталось родственников, забыли. Спустя 12 лет её могила, вместе с другими, была закатана под асфальт.
Вот так. Не шпионка - то ли из настоящей, то ли из выдуманной истории, а наша — существовавшая и боровшаяся, отдавшая свою жизнь, а значит неподвластная забвению… Так была ли эта её победа — над нищетой, предопределением рождения, над врагами и над ним?
Он сам ответил на этот вопрос. Спустя семь лет после гибели Домны, задержанный ОГПУ Степан Латкин, лично допрашивавший Каликову перед казнью, на вопрос следователя о том, когда он усомнился в исходе борьбы, ответил: «Усомнился в полезности братоубийственной войны, будучи в Помоздино».
